RRM (Страница 1 из 2)

Годно.

А что такое RRM?

Отредактировано architector (2013-04-21 11:24:49)

Хм... первую букву лишь догадываюсь, как расшифровать. Ну а дальше - олдфаги в теме.

Я тоже перевёл именно так :3

Проснулся я рано, в хорошем расположении духа. Наскоро позавтракав остатками вяленого мяса подогретого на углях потухшего, но еще не остывшего костерка, заел свою нехитрую снедь парочкой яблок, и принялся размышлять, что делать дальше.

При вчерашнем осмотре моего временного пристанища я заметил следы мародеров обчистивших храм уходящие в пустыню. Пойдя по следу я, скорее всего, найду поселение или еще один лагерь. Благо в этих краях песчаные бури были редкостью, и следы оставались видимыми долго.

Собрав свои нехитрые пожитки, и еще раз бегло осмотрев внутренности храма, я выбрался сквозь проломанную стену наружу и влез на купол пристройки, чтоб оглядеться. Сверху с купола открывалось большое пространство, но во все стороны, насколько хватало взгляда, я видел лишь песок и чахлые кустики. Спустившись с купола и обойдя храм кругом, мне стало ясно, что след тех, кто похозяйничал здесь, пришел с юго-востока и ушел на юг.

- Что ж, альтернативы нет. Идти по следу все приятней, чем бродить бесцельно по пустыне. К тому же след на юг был уверенный и прямой, и добытчики, нагруженные награбленным добром, скорее всего, устремились к ближайшей деревне, сбыть добычу.

После таких размышлений, без тени сомнения я устремился прямо на юг, по следам моих предшественников.

Солнце уже начало клониться к закату, яблоки кончились, а те редкие озерца, которые мне встречались по пути, не могли утолить мою жажду. Вода в них оказалась почему-то соленой и только усиливала желание пить. Я выбился из сил. Голод, жажда и перенесенная травма давали себя знать, вновь разболелась голова, но четкая цель заставляла мои ноги двигаться вперед. Вдруг, впереди и чуть справа заблестела зелень. Деревья! И с утроенной силой я двинулся вперед.

Пустыня в этом месте резко обрывалась, переходя в стену джунглей. Маленькое озерцо, расположенное на самой границе манило прохладной влагой. Последние метры до него я бежал и, бросившись ему в объятья, всласть пил и плескался в прохладной, не смотря на пустынный зной, воде. Вода, утолив жажду забрала последние силы, и выбравшись на берег, я лег на горячий песок и уснул, глядя на закатные лучи, играющие в верхушках деревьев.

В последние мгновения в засыпающем сознании мелькнула мысль о костре, но я отмахнулся от нее как от надоедливой мухи и погрузился в усталый сон. Как оказалось – зря.

Двигаясь, я немного согрелся, а поднявшееся из-за пустыни солнце постепенно высушило меня и, переползая в зенит, уже начинало припекать. Я подкрепился и пополнил запас яблок с росшего на краю джунглей дерева, а найденные чуть поодаль в лесу шампиньоны теперь вялились нанизанные на веточки моей импровизированной панамки. Подвялятся, можно будет съесть, яблоки мне уже сильно приелись.

Ночные страхи отступили, настроение улучшилось, и в бодром расположении духа я шел вперед, размышляя о странной незнакомке из сна, и о том, как удачно реальность вплелась в сон, заставив меня проснуться и избежать медленного превращения в паучий корм. Я не верил в вещие сны, и склонен был объяснить ночные события тем, что услышав скрип пауков, мой разум вплел его в сон, а инстинкты подстегнули сопутствующие эмоции, превратив их в пробуждающий кошмар. Обычный механизм позволяющий выжить. Но что-то в этой девушке не давало мне покоя. Что-то в ней было. И еще эта сказка странная.

Так размышляя, я постепенно подошел к водоему, посреди которого возвышался маленький островок. Водоем вытекал небольшой речушкой, которая неспешно несла свои воды на юг. Место было очень живописное, а я уже порядком устал, да и бессонная ночь сказывалась, и я решил устроить здесь длительный привал с ночевкой.

- Завтра путь продолжу. А сегодня остаток дня посвятим устройству безопасного отдыха.

Окинув взглядом, местность я решил, что лучше всего будет остановиться на островке. Лезть в джунгли мне не хотелось, там и при дневном свете разное водится, а ночевать на дереве неудобно, да и от пауков это не спасет. А с островка, возвышающегося над водой, обороняться, если что, намного проще. Я зашёл в озеро и поплыл. Доплыв до островка, я, скользя по глинистому дну, не без труда взобрался на него, отметив про себя, что если мне трудно взобраться, то и ночным тварям буде они захотят мною полакомиться, тоже придется попотеть. Ну а я при этом постараюсь максимально усложнить им задачу.

Выбравшись наверх, и бегло осмотрев мою маленькую крепость, я разложил свои пожитки просушиться и, на всякий случай, прихватив с собой трость, отправился в джунгли собирать бурелом на костер. Островок оказался соединен узкой песчаной косой с джунглями, и уже через пару десятков минут я возвращался нагруженный большой вязанкой дров связанной лианами. Оторвав с одного из факелов кусочек горелой тряпочки на трут и добавив немного сухой травы я, чиркнув несколько раз  кремнем по кресалу, быстренько развел огонь, и принялся расплетать куски веревок на волокна и связывать их в одну нить.

Дело в том, что пока я ходил за дровами, на мелководье заметил довольно крупную рыбу, и при мысли скрасить свою диету, запеченной на углях рыбкой с яблоками и грибами у меня потекли слюнки. Распрямив проволочное кольцо, продетое в кресало, слегка обточив его на камнях и придав нужную форму, я получил довольно сносный крючок, а за поплавок взял обычную щепку. Словив несколько водомерок, скользящих по воде свои танцы, я обеспечил себя наживкой, и пойманная первая рыбешка была немедленно выпотрошена, нафарширована яблоками с грибами, обмазана глиной и брошена в костер готовиться.

Какое это объедение. Фаршированная рыба, запеченная в собственном соку, на углях. Я ел с такой жадностью, как будто не ел целый год. Пока пеклась первая рыба, в костер, по очереди, отправились еще три и, утолив первый голод, я не спеша доставал их и с наслаждением смаковал. Наевшись до отвала, блаженно щурясь на солнышко и изредка поглядывая на снасть, я продолжил удить рыбу про запас. В обжитых местах, на такую удочку ничего бы не словил, но здесь место дикое и рыба снастей не знавшая.

Когда солнце коснулось верхушек деревьев, мой продовольственный запас пополнился десятком рыбешек, которые были выпотрошены и развешены высоко над костром. До утра они высохнут, прокоптятся дымком и вкупе с яблоками это будет отличная еда. Обеспечив себе вкусный стол, я сходил еще несколько раз по дрова, и принес пару охапок сухой листвы. Сегодня у меня будет мягкая постель, а в случае чего охапка постели превратится в экстренный большой и светлый костер. Обустроив свой остров, и тщательно осмотрев периметр, я положил несколько толстых веток таежным костром на угли, отодвинул постель из листьев подальше, чтоб искорки костра не устроили пожар и, положив на подхвате свою многофункциональную трость, забылся усталым, но сытым и довольным сном.

Отредактировано Swag (2013-04-29 11:54:28)

Чем ближе я подходил к деревне, тем больше она походила на покинутую. Дома стояли без дверей, стекла были выбиты, а у нескольких зданий порушены стены. Но огороды были засеяны и требовали уборки. Подойдя к огородам я остановился и окинул их взглядом. Аккуратные грядки картофеля и морковки, бахча с арбузами и тыквами, посевы пшеницы, практически всё уже поспело и просилось в корзины и погреба.

- Эй, свагмэн, чойто это ты возле моих огородов крутишься? – окрикнул кто-то, я посмотрел по сторонам.
– Я к тебе, к тебе обращаюсь. Ну-ка поворачивай взад, и убирайся восвояси.
Говорили явно мне, возле огородов больше никого не было. Вообще никого нигде не было. Я уж начал думать, что это моя башка от травмы и жары расшалилась. Но тут над зубцами сторожевой башенки показалась седая носатая голова, - Свагмэн, я тебе говорю! Убирайся, не то стрелять буду.
В подтверждение этих слов голова сместилась в сторону, и меж зубцами башенки показалось направленное на меня острие стрелы заложенной в туго взведенный лук. Голова не шутила.

- Свагмэн? – выдавил я. И тут я внезапно осознал, что я не знаю, как меня зовут. Я попытался вспомнить, что было до того, как я очнулся в пустыне возле озерца лавы, и понял, что не помню абсолютно ничего. Я был шокирован этим открытием. Все мои действия, все события, происходили как-то так естественно и так обыденно, что мне и в голову не приходило копаться в прошлом. На вопросы: «кто я» и «почему я здесь» у меня не было ни сил, ни времени, я просто шел вперед. И вот окрик первого встретившегося мне человека задал мне эти вопросы, и я с ужасом осознал, что я ничего не помню!

Видно это смятение отразилось на моем лице, потому что лук опустился, а человек его державший облокотился на башенку и уже без угрозы в голосе спросил, - Эй, ты чего? Случилось что?
Я поднял на него глаза, и сказал единственное, что мог родить мой шокированный разум, - Свагмэн? Меня так зовут?
***

Старик пододвинул мне миску наваристого грибного супа с овощами, - Ты ешь-ешь, не стесняйся. Изголодался, поди. Так ты говоришь по следам мародеров на юг пошел? Были тут такие, деревню стороной обошли, я не подпустил, да и брать то тут ужо нечего, а вот возле храма нашего они копались. Я, правда, не ходил туда, не смотрел. На что оно мне. Ограбили да и ушли восвояси. Померла наша деревня, так и храму туда же дорога.
Слушая старика, я уплетал необычайно вкусный суп за обе щёки. Опустошив миску и вымакав остатки кусочком мякиша, смахнул хлебные крошки со стола в руку и закинул их в рот. Дед кряхтя потянулся за кувшином и наполнил из него две кружки.
- Эт моё фирменное, арбузный сок как забродит, чуть травок да сушеных яблок, э-эх ядрен квасок получается. Язык веселит да душу согревает.
Я приложился к кружке, за несколько больших глотков выпив половину поставил её на стол. Старик подлил до полной. – Ты пей-пей, у меня его много, я сам один не управляюсь, - усмехнулся он.
- Спасибо, - промолвил я, переводя дух и вытирая усы и бороду.
- Да чо уж там, едоков то больше нет, а еды хоть завались, - грустно промолвил он.
- А что с деревней случилось, где все?
- Да что-что, как обычно, зомбяки проклятые. Ни с того ни с сего, как повалили ночью из пустыни, много наших полегло. А как терять родных и близких знаешь? Место то - напоминает. Вот и ушли уцелевшие кто куда. Кто на юг в ближайшую деревню. А кто на запад, за лес да болото. Там говорят, сейчас огроменный город строится, Шмортгарт вродь называется... Э-эх, говорил я нашим, - стену вокруг деревни нужно, - а они раздолбаи, - Повыбили всех зомбей уж, нету зомбей. – А тут на тебе. Как повалят. И откуда взялись не ясно, и куда пропали непонятно. Вот и нету больше деревни нашей. Померла она.
- А что ж ты не ушел, что ж остался?
- Да куда я пойду от своих огородов, родные они мне, я с ребячьего возраста возле них тружусь, всей деревне пропитание ращу... Растил точнее, - дед опустил глаза и посмотрел на свои морщинистые руки, - Да и ходить мне уж невмоготу. Урожай вон поспел, убрать не могу. Постарел я уж, и мне помирать пора, вслед за деревней.

В обветшалом, но чистом и аккуратном домике фермера повисла тишина, и лишь свечка, стоявшая на столе, тихонько потрескивала стекая язычками воска в стопку с солью служившую подсвечником.

Старик поднял кружку, и сделав добрый глоток квасу громко стукнул кружкой об стол, - Странная твоя история Сваг, я так тебя буду звать, не против?
- Не против. А почему свагмэн?
- Ну, свагмэн – это бродяга. А как тебя по-другому назвать. Ты на себя глянь. Одежда оборвана. Заросший весь, поцарапанный. Скулы торчат. Я как тебя увидал, думал дикарь, какой из лесу вылез, на огороды мои позарился. А тут вона, какой оборот.
- Ага, оборот, - ответил я и погрустнел.
- Ну-ну, не печалься ты, молодой еще, вспомнишь все, а не вспомнишь - так нового наживешь. Все образуется. А сейчас спать. Завтра подсобишь мне с урожаем.
Допив квас я улегся на лавку и укрывшись пледом из овечьей шерсти мгновенно уснул.

Старик еще долго сидел за столом, смотрел на догорающую свечу и бормотал тихонько, - Стукнули видать... по разговору неплохой вродь человек... бросили в пустыне умирать... вот времена то... забыл все, хм-м... неблизкая дорога... не доберется он... ладно, там посмотрим. Утро вечера мудрёнее.

Поправь. То, что в глаза бросилось.

Тульская область?

Увы...

Поправил, спасибо. Пишу сходу по ночам, сил остается только на беглую вычитку.

Пытался, но редактор в игре ужасен. Нужен простой внешний WYSIWYG блокнот, чтоб видеть конечный результат. А затем постранично копипастить.

Н-н-ет )

Путешествие продвигалось споро, отдохнувший и полный сил я бодро управлялся с веслом толкая лодку по гладкой поверхности спокойного моря. К полдню я аккуратно обогнул замок на воде, о котором предупреждал меня старик. А к вечеру пристал к песчаному островку, на котором разбил бивуак для ночевки.

Плотно позавтракав на рассвете, и свернув свой небольшой лагерь, я отплыл от островка и поплыл в южном, юго-западном направлении. Старик говорил, что нужно обогнуть Птичий полуостров, а затем круто повернуть на запад. Я планировал за сегодня проплыть этот отрезок, но немного не рассчитал сил. Руки с непривычки покрылись волдырями и болели. А поднявшийся ветер тормозил меня и сносил на юг. Я быстро потерял землю из виду, и единственным ориентиром мне служило солнце.

Ночевал я на плаву. В этом было и преимущество, можно не беспокоиться о незваных ночных гостях, но вы пробовали ночевать на воде в маленьком суденышке? Ни лечь нормально, ни костер развести, не говоря уже о том, чтобы пройтись и размять затекшие от долгого сидения ноги. Кое-как скрутившись на дне лодочки и укрывшись я засыпал, для того, чтобы через пару часов проснуться дрожа от сырого холода, и вновь браться за весла не столько ради движения сколько ради согрева. Да... это не теплая пустыня. К тому же пошел дождь.

В таком режиме я плыл 4 дня. Вечером 4-го дня, устав я сидя уснул закутавшись в шерстяное одеяло предусмотрительно положенное стариком. Проснулся я от толчка и глухого стука. Лодку прибило к берегу.

Лава! Озерцо лавы, подобное тому, что припекало меня в пустыне, здесь, в снежной морозной пустоши было очень кстати. – Вот тебе и тепло и свет, - обрадовался я ему. Бегло осмотрев окрестности и не обнаружив ничего подозрительного, я поспешил за своими «санками», бодро притянул их к озерцу и принялся расчищать место и обустраивать лагерь.

Проснулся я ближе к полдню, хорошо отдохнувшим и свежим. В дневном свете Великая Ледяная пустыня выглядела совсем не пустыней. Тут и там виднелись одинокие деревья покрытые снегом, а вокруг было множество живности. Человек в здешних суровых краях был редким гостем и животные, бродившие в поисках съестного в округе, не знали страха. Скорее смесь осторожности и любопытства. У меня даже получилось подойти к свинье на расстояние вытянутой руки но, испугавшись моего неловкого движения, она умчалась куда-то к дальним деревьям, предупреждая диким хрюканьем всю округу об опасности. Трезво поразмыслив, я решил остановиться тут на пару дней, пополнить запасы еды и справить себе одежку соответствующую здешнему климату. Срезав подходящую ветку с дерева, натянул тетиву и принялся чинить стрелы.

Несколько дней я провел, охотясь и обустраивая лагерь. Шерсть с парочки подстреленных овец вкупе с разобранной лодкой превратилась в удобную кровать. Остатки досок пошли на прочный стол-верстак и ограду, чтоб не свалиться случайно в лаву и чтоб не так припекало. С другой стороны от постели я поставил печку, сложенную из камней, ограждающую меня от холода по ночам. Временный лагерь постепенно превращался во вполне себе постоянный.

Подстрелив несколько коров из стада бродившего неподалеку, я нагрузился шкурами и, взяв с собой кирку, отправился обратно к океану. Дойдя до кромки берега и прорубив лед я, приложив шкуры камнями, опустил их на дно, чтоб они вымокли в соленой воде. Пометив место палкой воткнутой в полынью и, вернувшись в лагерь, принялся запекать и подсушивать мясо, развешивая его над лавой.

Я увидел это место. Увидел как джунгли, высунув язык, зализывают рану Великой Снежной пустыни.
Нет, это не было концом моего путешествия, но это было ориентиром близким к тому, что я ищу. Отсюда, по словам старика, оставалось максимум день-два пути.

Я боялся, что ветер отнес мое суденышко сильно в сторону, когда я переправлялся через большое море. Я боялся, что суровое однообразие снежной пустоши заставило меня потерять направление и уйти в сторону. Но судьба оказалась ко мне благосклонна и, втащив меня за руку на холм, оставила все мои страхи у подножия.

Солнце было еще высоко и я, не мешкая ни минуты, пересек аномальную бесснежную полосу и углубился в джунгли.

Небо почти полностью скрывалось кронами исполинских деревьев, а свисающие до земли лианы глушили остатки света. Полумрак благоприятно сказывался на моём зрении, глаза отдыхали от потоков отраженного снегом ультрафиолета. Но продираться вперед было сложно.

Бурелом был покрыт густой сочной порослью. Цепляясь друг за друга, она рвалась вверх, к свету, а та, которая не рвалась, надеялась поживиться остатками со стола больших собратьев и ползла к стволам крупных деревьев, чтобы присосавшись к ним пить их кровь. Хорошая почва и обилие пищи для растений порождало сильнейшую конкуренцию. Этакий растительный мегаполис.

То и дело приходилось махать мечем, прорубаясь сквозь заросли, внося свои коррективы в планировку мегаполиса Флоры. Усталость от непривычных мышцам движений быстро дала себя знать и, немного углубившись в заросли, я сделал привал.

Достав кусок вяленого мяса, я прислонился спиной к дереву и сидя жевал, рассматривая лезвие меча.
- Да, нужно изменить заточку... Хорошо для мяса – плохо для ботвы! – вспомнил я слова старика. И достав прави́льный брусок принялся за работу.